Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный] - Джек Вэнс

Ее собеседник следил, как солнечные лучи превратили ее кожу в медь, и словно в первый раз увидел пышные черные волосы и большие задумчивые глаза.

— Нет! — резко сказал он. Саис удивленно посмотрела на него. Разве человек — не хозяин своей жизни?

— Неужели ты не нашла на Земле ничего такого, — спросил он, — от чего тебе жаль было бы отказаться?

Саис наморщила лоб.

— Пожалуй, ничего — кроме этого мирного дома.

Человек рассмеялся.

— Считай его своим, пока он не надоест, а я постараюсь показать тебе, что в мире есть хорошего, хотя, по правде сказать, — голос его изменился, — сам я не уверен, что счастья много.

— Скажи мне, как тебя называть? И почему ты носишь этот капюшон?

— Имя?? Этарр, — слегка охрипшим голосом ответил он. — Этого достаточно. А маску я ношу по вине самой скверной женщины Асколэса. Да что Асколэса — Альмери, Каучика — всего мира! Она сотворила с моим лицом такое, что я сам не переношу его вида!

Он успокоился и сухо усмехнулся.

— Злиться бессмысленно.

— Она еще жива?

— Да, жива. И, несомненно, вредит каждому встречному. — Он сгорбился, глядя в огонь. — Было время — я не подозревал об этом. Она была молода, прекрасна, овеяна тысячью ароматов. Игривая шалунья… Я жил на берегу океана — в белой вилле среди тополей. У залива Тенеброза выдается далеко в океан мыс Печальных Воспоминаний, и когда солнце окрашивает небо в красный цвет, а горы в черный, мыс, кажется, спит на воде, как древнее божество… В таких местах я проводил свою жизнь и был ею доволен, если только можно получать удовольствие в последние дни жизни мира…

Однажды утром я отвлекся от своих звездных карт, чтобы увидеть в воротах Джаванну. Она была прекрасна и стройна, как ты. Но волосы — удивительного рыжего цвета, и пряди их золотым ливнем падали ей на плечи. Она была восхитительна, а белизна ее платья побеждала любые сомнения в ее чистоте.

Я полюбил ее. Она утверждала, что любит меня. Она подарила мне полоску черного металла, чтобы я носил ее в знак любви. В своей слепоте я замкнул полоску на запястье, не зная, что на ней злая руна. Миновали недели величайшего счастья. Но вскоре проявились темные желания Джаванны, которые не могла подавить никакая любовь. Однажды ночью я застал ее в объятиях обнаженного черного демона, и это зрелище чуть не свело меня с ума.

Ошеломленный, я застыл в дверях. Она не заметила меня, и я медленно ушел. Утром она прибежала на террасу, смеющаяся и счастливая, как ребенок. «Уходи, — сказал я ей. — Ибо ты беспредельно порочна». — Она произнесла заклинание, и руна на моей руке поработила меня. Мое сознание по прежнему принадлежало мне, но тело с той минуты оказалось в ее власти, и должно было ей повиноваться.

Она заставила меня выложить все, что я видел накануне, насмехалась и наслаждалась моими страданиями. Она мерзко унижала меня, она созвала сотни тварей из Калу, Фаувуна и Джелдреда, чтобы издеваться надо и терзать мое тело. Она заставила меня смотреть, как сама забавляется с этой нечистью, а когда я указал на самую отвратительную гадину, она при помощи магии сделал ее образину моим лицом.

— Да неужто бывают такие женщины? — не сдержала изумления Саис.

— Сам удивляюсь. — Он снова изучал ее взглядом. — …Наконец, однажды ночью, когда демоны таскали меня по утесам за холмами, острый камень случайно разрезал полоску с руной на моей руке. Я стал свободен, одним заклинанием отправил демонов в небо, вернулся на виллу, и в большом зале столкнулся лицом к лицу с рыжей Джаванной. Ее глаза были холодны и невинны. Я хотел было перерезать ей горло, но она хладнокровно сказала: «Подожди! Если ты убьешь меня, то навечно останешься страшилищем, потому что мне одной известно, как вернуть тебе лицо». И она убежала. А я не мог переносить вида моей виллы и ушел жить на болота. Теперь я всюду ищу ее, чтобы вернуть свое лицо.

— И где она сейчас? — спросила Саис, враз осознав, что ее злоключения — лишь мелкие неприятности рядом с несчастьем Этарра.

— Я знаю, где она будет завтра ночью. Это будет ночь Черного Шабаша, с детства Земли посвященная силам зла.

— И ты отправишься на шабаш?

— Не в качестве приглашенного — хотя, по правде говоря, — печально сказал Этарр, — без капюшона я вполне сошел бы за одно из страшилищ, и на меня никто не обратил бы внимания.

Девушка задрожала и прижалась к стене. Этарр увидел это движение и вздохнул.

Внезапно ей пришла в голову другая мысль.

— И после всего, что ты испытал, ты все еще можешь находить в этом мире прекрасное?

— Конечно, — ответил Этарр. — Посмотри, как широко и привольно расстилаются эти болота, как их разукрасило солнце. Посмотри, как великолепно возвышаются утесы — хребет нашего мира. А ты, — он заглянул ей в лицо, — ты прекраснее всего в этом мире.

— Даже прекраснее Джаванны? — спросила Саис, удивленно глядя на смеющегося под капюшоном Этарра.

— Сто крат прекраснее Джаванны, — заверил он.

Саис продолжала размышлять.

— Ты хочешь отомстить Джаванне?

— Нет, — ответил Этарр, глядя на болота. — Что такое месть? Зачем она мне? Скоро солнце погаснет, и люди уснут смертным сном в объятиях вечной ночи, а Земля понесет свои руины и горы, стершиеся до корней, в бесконечную тьму. К чему месть?

На закате они вышли из дома и зашагали по болотам. Этарр обращал ее внимание на красоту природы — на реку Скаум, неспешно текущую среди зеленых тростников, на облака, что грелись в тусклых лучах солнца над утесами, на птицу, парящую на широких крыльях над туманными просторами Модавна Мура. Саис старательно пыталась увидеть в этом красоту, но ей, как всегда, не удавалось. Уже то хорошо, что она научилась сдерживать дикий гнев, который вызывал в ней окружающий мир, ее желание убивать ослабело, а лицо стало спокойнее.

Так они брели, думая каждый о своем, осиянные печальным великолепием заката и безмолвным блеском расцветающих звезд.

— Разве звезды не прекрасны? — шептал Этарр из-под своего черного капюшона.

А на Саис закат нагонял тоску, звезды же виделись ей лишь бессмысленным узором крохотных искорок. Она ничего не могла ответить.

— На свете нет никого несчастнее нас, — сокрушалась она.

Этарр не отвечал. Путь продолжался в молчании. Неожиданно он схватил ее за руку и потянул в заросли утесника. Три больших шумных тени рассекли темные небеса.

— Пельграны!

Твари пронеслись над самой головой — их крылья скрежетали, словно держались на ржавых петлях. Саис мельком увидела: жесткое кожистое тело, большой, похожий на топор, клюв, жестокие глаза на сморщенной морде. Она прижалась к Этарру. Пельграны скрылись в лесу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});